Ресурсный центр по контролю над табаком
Tobacco control resource centre

Как сделать эффективными школьные программы профилактики курения?

Кто виноват? Или в чем причины неэффективности школьных программ профилактики курения?

Знание = Сила?
Профилактика в классе - для всего класса?
Отсутствие в школе
Объем усвоенного материала
Школьные программы не учитывают социальных, культурных и прочих различий учащихся и подходят к ним, как к единой гомогенной группе «Не спешите быть взрослыми, не начинайте курить!» или «Будьте взрослыми, прекратите курение!»? «Ты слишком молод для курения» «Вы уже взрослые!» «Будь самим собой!» «Профилактические действия в школе должны осуществляться через школьных учителей!»
Почему табачная индустрия поддерживает школьные программы «профилактики» курения

Разумеется, в большей части этого раздела речь не идет о чьей-то вине в преднамеренном преступлении против здоровья курящих подростков. К сожалению, существует ряд традиционных заблуждений, которые не позволяют объективно взглянуть на осуществляемые профилактические действия. С другой стороны, эти заблуждения оказываются выгодными тем, кто получает прибыль от каждого приобщившегося к курению подростка, и потому они активно культивируются в среде специалистов, причастных к проблемам воспитания подрастающего поколения.

Знание = Сила?

Рецепт создания эффективной образовательной программы кажется простым: давать надлежащую информацию через надлежащий канал надлежащим людям в надлежащее время. На практике создатели программ сталкиваются с рядом осложнений и препятствий. Формулирование и применение тщательной теоретической основы считается одной из предпосылок успеха. Каждый, кто развивает программу или оценивает ее, имеет, по меньшей мере, неявную теорию о том, как компоненты программы связаны с желаемыми эффектами. Даже в простейших моделях, лежащих в основе просветительских инициатив, предполагается, что мероприятия скорее окажут действие на некоторые промежуточные параметры, чем непосредственно на связанное с курением поведение. 

В антитабачном просвещении наиболее часто используется теоретическая модель Знание-Отношение-Поведение (ЗОП). Предполагается, что рост знаний, в особенности о связанном с табаком риске, приведет к более негативному отношению к табаку, что, в свою очередь, вызовет изменения в поведении.

Существует немного доказательств в поддержку причинной цепочки модели ЗОП. Взаимоотношения между знанием и отношением, а также отношением и поведением далеко не ясны. Эмпирические данные показывают, что улучшение знаний является необходимым, но не достаточным условием изменения поведения. Хотя эта точка зрения, как видно, учитывается разработчиками более усложненных просветительных программ, мнение, что предоставление определенного вида информации является эффективной профилактической стратегией, продолжает оставаться в основе проводящихся в школах просветительных мероприятий.

Основная проблема профилактических инициатив вытекает из самой идеи профилактики: людей побуждают к изменениям их текущего поведения, которое может быть приятным или приносить какую-то пользу, для того чтобы уменьшить возможность неприятных последствий, которые могут произойти или не произойти когда-то в будущем. При этом потеря удовлетворения в связи с изменением поведения может быть ясно воспринята, а выгода не видна. Считается, что люди в целом, а молодые в особенности, теряют возможность предвидеть последствия своего текущего поведения и склонны видеть себя более или менее «неуязвимыми», особенно в отношении долговременных последствий для здоровья.

В чем же причина использования программ, ориентированных на передачу знаний, в то время как эффективность их кажется весьма сомнительной?

Достижение целей в школах жестко контролируется системой контрольных и экзаменов. Как правило, учащиеся должны продемонстрировать на экзамене определенный уровень знаний. Предполагается, что эти знания обеспечат развитие личности учащегося и получение им достойного источника средств существования.

На практике иногда оказывается, что критерии школьных экзаменов часто не совпадают с критериями реальной жизни. Классическим примером является изучение иностранных языков. Ученики, бодро тараторящие на экзаменах по иностранному языку «топики», за границей не в состоянии объясниться в элементарной ситуации. Очевидно, что учителя осознают всю ущербность применяемой методики, но они же не знают, как оценить уровень готовности ученика к разговору с иностранцем. Оценить же знание «топиков» сможет учитель с любым уровнем подготовки. Таким образом, методы оценки прямо влияют на методы обучения.

Но если в ситуации с иностранным языком еще можно оценить какие-то конкретные навыки, как-то разговор, чтение газет и книг на иностранном языке и т.п., то что можно оценить в курсе профилактики, кроме формальных знаний?

Профилактика в классе - для всего класса?

Традиционно школьные программы ориентированы на некоторое массовое обучение. Точно также, если в школе внедряется антитабачная программа, то предполагается, что она будет воздействовать на всех учеников, в том числе тех, ради кого она запускается, то есть уже начавших курить или имеющих высокую вероятность приобщения к курению.

Если обратиться к традиционным школьным предметам, то предполагается, что сообщаемые знания таковы, что могут быть усвоены некоторым средним учеником. Однако известно, что есть ученики, которые лучше справляются со школьной программой, и потому, что лучше занимаются, и потому, что чаще бывают на занятиях. Другие же могут хуже учиться, и могут реже бывать на занятиях. И чаще на уроке присутствуют именно те, кто уже усвоил преподаваемый материал.

Школьные профилактические программы также в наибольшей степени оказываются направленными на тех, у кого вероятность курения является наименьшей, и мало охватывают тех, кто закурит с наибольшей вероятностью, но кому, как предполагается, эти программы нужны гораздо больше.

Это вызвано следующими факторами:

Отсутствие в школе

В случайно выбранный день могут отсутствовать те или иные ученики. Но если исследовать вероятность их отсутствия в школе в зависимости от того, каковы их взаимоотношения с курением, то оказывается, что подростки-курильщики, имеющие курящего родителя, с наибольшей вероятностью будут отсутствовать в школе, а некурящие, чьи родители не курят - с наименьшей.

Выяснилось, что каков бы ни был нынешний статус молодого человека в отношении курения, родительское курение является фактором, повышающим вероятность как отсутствия в школе, так и превращения в курильщика.

Причины для этого более частого отсутствия в школе могут быть как физическими, так и социальными. Физические причины связаны, по крайней мере, частично, с активным или пассивным курением, которое вызывает снижение сопротивляемости организма ребенка или подростка и разнообразные заболевания различных систем и органов. Социальные причины состоят в отвержении школьных ценностей. Это может проявляться такими симптомами, как частые прогулы и даже, в крайних случаях, исключение из школы за антиобщественное поведение. Курильщики с большей вероятностью будут говорить, что они «сыты по горло» школой.

Объем усвоенного материала

Учащиеся усваивают очень немного из уроков, это, видимо, особенно касается уроков санитарного просвещения. Те учащиеся, которые имеют наивысшие оценки и усваивают больше всего, очевидно, настроены на учебу и с наименьшей вероятностью будут курить. Исследования постоянно показывают, что курильщики имеют низкую мотивацию в отношении школьных успехов и не стремятся к усвоению преподаваемого в школе материала.

Школьные программы не учитывают социальных, культурных и прочих различий учащихся и подходят к ним, как к единой гомогенной группе

Многочисленные обзоры школьных программ показали, что они постоянно будут не в состоянии охватить «не таких как все». Одна из главных причин заключается в том, что потребности особых малых групп не могут быть удовлетворены в общем контексте занятий в классе. С практической точки зрения школьного учреждения, занятия нужно проводить для всего класса в целом, но он не представляет собой гомогенную целевую группу. Большинство учащихся, так или иначе, не будут курить. Группы детей даже в пределах того же самого класса представляют разные субкультуры и социальные группы, имеют разные потребности и ценности.

Общие программы рискуют оказать противоположный от предполагавшегося эффект, особенно если они разработаны взрослыми, действующими из лучших побуждений, но без учета специфики отдельных групп молодежи. Например, обучение по поводу риска и подчеркивание того, что сигареты могут быть проданы только взрослым, могут сделать курение более привлекательным для некоторых групп молодых людей. Аналогично, программа, разработанная для некоторой страны, где она имела определенный успех, может оказаться полностью несоответствующей в другой обстановке.

Таким образом, перечисленные причины обусловливают такое положение дел, что когда антитабачные программы внедряются в школьном классе и предназначаются для всего класса, они на самом деле больше всего воздействуют на тех, кто и без них не имеет высокой вероятности приобщения к курению. Те же, кто уже начал курить или склонен к этому, оказываются за пределами воздействия таких программ. Следовательно, одним из важнейших резервов повышения эффективности профилактических программ вообще и антикурительных, в частности, является направление их на специфические целевые группы.

«Не спешите быть взрослыми, не начинайте курить!» или «Будьте взрослыми, прекратите курение!»?

Оба названных в данном заголовке призыва используются с частотой вопля отчаяния. Очевидно, что они противоположны друг другу, и это является свидетельством шараханья из одной крайности в другую, которое типично для попыток решения этой непростой проблемы.

Узкое место любых профилактических программ, направленных на подростков, состоит в том, как внедряющие их профессионалы понимают подростковый возраст и его место рядом с соседними возрастными периодами.

Юность - период подготовки к взрослой жизни имеет множество отличительных особенностей, которые следует принять во внимание. Юность - период физиологического и психологического изменения и смены ролей. Даже в пределах десятилетия подросткового возраста (11-20), были идентифицированы, по меньшей мере, три стадии (11-14, 15-17, 18-20): первая связана с выходом из детства, вторая с доминирующей ориентацией на группу сверстников, а третья - с переходом к взрослой жизни.

Реакции протеста, оппозиции, негативизма, характерные для подросткового возраста, разумеется, хорошо известны педагогам. Проблема происходит отчасти из физиологической перестройки организма подростков, когда они не успевают привыкнуть к своему меняющемуся телу и принять себя в новом обличии. Это вызывает эмоциональный дискомфорт и заставляет искать его причины вовне. Этот возраст оказывается трудным как для самого подростка, так и для окружающих его людей. Противоречивое неустойчивое восприятие собственного возраста и его соотношения с детьми и взрослыми заставляет подростка болезненно реагировать на все, что, как ему кажется, ущемляет его взрослые права.

Большинство антитабачных посланий так или иначе обращаются к возрастной принадлежности подростков. Но сложность на этом пути состоит в том, что подростки могут использовать защитные реакции на профилактические послания, в одних случаях предпочитая реагировать как «еще маленькие», а в других как «уже взрослые».

«Ты слишком молод для курения»

Если обращаться к подросткам с посланием «Ты слишком молод для курения», то мы получаем реакцию «Я уже достаточно взрослый, и имею право решать это самостоятельно!». Теории психологии развития говорят о том, что направленные на подростков авторитарные послания с наибольшей вероятностью будут отвергнуты именно теми, кто имеет наибольший риск курения. Попытки использовать такие убедительные аргументы против курения, как, например, то, что «ты - подросток», или что «тебе меньше 18 лет», или что «ты все еще иждивенец», просто вызывают сопротивление. Кроме того, те подростки, которые больше всех спешат вырасти, с наибольшей вероятностью уже курят, ухватившись за этот традиционный маркер перехода к взрослости, и будут проявлять наибольшее сопротивление по отношению к авторитарным замечаниям.

По крайней мере, любое обращение или стратегия, которые будут «работать» с подростками, должны быть таковыми, чтобы воспринимались членами данной целевой группы как обращенные к ним как к взрослым.

«Вы уже взрослые!»

Но, конечно, они еще не взрослые. И чрезвычайно важно об этом помнить, когда мы обращаемся к ним, как к взрослым. Возможно, это тот возраст, когда уже можно предлагать подросткам «взрослые права», но еще рано «взрослые обязанности». Если переусердствовать в этом, то подросток отвечает: «Чего Вы от меня хотите, я еще совсем маленький!»

Школьники не считаются достаточно взрослыми, чтобы голосовать или нести юридическую ответственность. Как при этом можно предположить, что урок в школе даст им достаточную зрелость, чтобы сделать аргументированное решение относительно курения? Даже взрослые находят это трудным.

Школьные программы, которые в большей степени ориентированы на ценности взрослых и мало учитывают особенности подростковой психологии, чаще всего превращаются в жирную «галочку» с нулевым результатом. Взрослые могут рассказывать подросткам о взрослой ценности здоровья, которая кажется бессмысленной для кажущихся себе бессмертными подростков. Взрослые могут рассказывать о ценности спокойной, долгой и продуктивной жизни, которая будет казаться подросткам скучной и тошнотворной. Взрослые могут рассказывать о многом таком, ценность чего они осознали после двадцати, тридцати, сорока или пятидесяти лет, но все это может казаться подросткам не имеющим ровно никакого смысла.

«Будь самим собой!»

Еще одной интересной и проблемной особенностью подросткового возраста, особенно его середины, является ориентация на ценности группы. Как это ни парадоксально, в середине юности стереотипные знаки отличия (одежда, язык, музыка, внешний вид и т.д.) отделяют подростков от взрослых, и кажется, требуют рабского соответствия. То, что принято в группе, важнее, чем собственное будущее, чем здравый смысл и чем, разумеется, школьные уроки здоровья. Кажущаяся бессмысленной склонность подростков подражать кумирам и сверстникам на самом деле играет чрезвычайно важную роль в процессе их развития. Примеряя в этот период «маски» и «одежды» разных подростковых групп и субкультур, идентифицируясь с этими группами, подросток собирает необходимые элементы для своей будущей индивидуальности, для того, чем станет его «Я». Взрослые - педагоги и родители - нередко восстают против нелепой склонности подростка подражать некоему недостойному образцу. Однако призыв «Будь собой!» также не всегда может оказаться уместным и встретить отклик, поскольку подросток еще не имеет ответа на вопрос, что значит быть собой.

В связи с этим явлением идентификации и подражания представляется привлекательной идея пропитать эту культуру анти-курительным настроением как «крутой», «модной» позицией. Трудно это сделать? Вероятно, да. Прогнозы специалистов в отношении такого подхода не совпадают. Однако попытка реализации такой идеи кажется многообещающей и привлекательной.

»Профилактические действия в школе должны осуществляться через школьных учителей!»

Данное утверждение является достаточно распространенным или было таковым в недалеком прошлом. Причины его достаточно понятны. Учитель уже работает в школе, он знает учеников, школьные взаимоотношения. Для осуществления профилактических программ силами педагогов не требуется дополнительных кадров, капиталовложений и так далее.

Однако общий подход к обучению в школе не способствует развитию необходимых для отказа от курения навыков. Многие преподаватели не знакомы с теоретическими основами такого обучения, которое вело бы к поведенческим изменениям, и не склонны использовать необходимые методы, требующие вовлечения учащихся. Также существует общее убеждение, что школа служит для обучения фактам. В ориентированном на экзамены школьном учебном плане с трудом можно найти место для эмоционального образования. Таким образом, преподаватели, участвующие в проведении школьных антикурительных программ, нередко приспосабливают программу так, как они считают нужным, например, акцентируют информационную часть и нивелируют навыковую или эмоциональную. При этом они рискуют потерять те самые элементы, которые могли бы быть эффективны.

Таким образом, тезис о том, что школьный учитель является лучшим проводником антикурительных программ в школе, оказывается под сомнением. Очевидно, разные учителя подходят для этого в разной мере. При этом наибольшее значение здесь имеет не столько образование и преподаваемый предмет, сколько собственное отношение учителя к курению, его желание использовать интерактивные методы обучения, готовность вместе с учащимися исследовать собственный эмоциональный и поведенческий опыт. Очевидно, что среди учителей могут быть люди, которые хотят это делать, но пока не умеют. Прежде чем школьные программы будут внедряться, необходимо, чтобы у заинтересованного учителя была возможность приобрести необходимые навыки и еще более необходимый эмоциональный опыт работы с группой и обсуждения вопросов выбора образа жизни.

Почему табачная индустрия поддерживает школьные программы «профилактики» курения

Тот факт, что табачная промышленность поддерживает, часто весьма искушающими способами, направленные на подростков кампании, является зловещим сигналом предупреждения. Очевидно, что для выживания табачной индустрии ей жизненно необходимо, чтобы тысячи подростков заменяли тысячи тех курильщиков, кто умер или бросил курить. Хорошо известно, что основная масса курильщиков пристрастилась к курению именно в подростковом возрасте, и тех, кто начинает курить во взрослом возрасте, будет явно недостаточно для воспроизводства общего числа курильщиков и общей массы прибыли табачной индустрии.

В разных странах табачная индустрия постоянно оказывала ханжескую общественную поддержку ограничениям на доступ молодежи к табаку, а также вывескам в пунктах продажи в духе «Таков Закон» и указаниям относительно возраста для легального приобретения табака. И в то же время она использовала рекламные объявления в пунктах продажи и стимулы для продавцов, чтобы сделать курение даже более привлекательным для молодежи.

Документы, обнаруженные в результате соглашения по табаку в США, предоставили возможность взглянуть на общую корпоративную стратегию компании Филип Моррис. В одном из документов прямо указывается, что в Москве им удалось предотвратить довольно жесткую кампанию, направленную против табачной индустрии, предложив правительству Москвы средства для проведения кампании, направленной против подросткового курения. Очевидно, Филип Моррис был уверен, что молодежные кампании не могут принести им большого вреда. По мнению американских экспертов, недавняя молодежная кампания Филип Моррис по американскому телевидению в лучшем случае неэффективна, и возможно контр-продуктивна, с точки зрения контроля над табаком.

В Украине, России, Беларуси, Казахстане и других странах «Филип Моррис» финансировал кампании, одним из основных лозунгов которых было «Курить? На это нет времени». В Киеве появилось довольно много рекламных щитов с таким лозунгом. Внимательный анализ содержания рекламного щита показывает, что он скорее провоцирует курение, чем способствует его предотвращению. Сам лозунг бессмыслен, так как никто из бросивших курить не сделал это для экономии времени. На всех плакатах слово «Курить» и вопросительный знак выполнены разными цветами, причем знак вопроса часто сливается с фоновым цветом. Благодаря этому, на подсознание действует только слово «Курить». Анализ прочих характеристик плаката показывает, что там было использовано множество новейших технологий воздействия на подсознание с целью провоцирования курения.

Ни в одной стране финансируемые табачными компаниями молодежные программы не способствовали снижению курения среди подростков. Однако с помощью этих программ табачной индустрии нередко удавалось предотвратить эффективные меры, направленные на снижение курения среди взрослых.

Всемирная Организация Здравоохранения и другие международные организации выступают категорически против любого сотрудничества с табачной индустрией, которое может только дискредитировать любые кампании против курения.

Что делать

К содержанию